Глава 3 книги Психодинамическая групповая психотерапия.

Групповая динамика

Термин «групповая динамика» впервые был использован Куртом Левиным. Он обозначает взаимодействие различных факторов, определяющих функционирование всей группы. Говоря о групповой динамике, мы имеем в виду группу в целом, а потому используем при этом такой подход к анализу групповых феноменов, который принципиально отличается от рассмотрения группы как суммы индивидуальных психических свойств членов группы.

Группа похожа на семью, в которой родители стремятся передать детям свои ценности. Это далеко не всегда происходит осознанно, поскольку на ценности семьи влияют различные социальные группы и та культурная среда, которая окружает семью. Когда дети взрослеют, они, в свою очередь, начинают оказывать влияние на систему ценностей родителей. Семейные нормы и установки меняются по мере взросления детей и изменения их потребностей. Вместе с детьми меняются и их родители.

Групповые ценности и нормы также подвержены изменениям, и это заметно по тому, как члены группы взаимодействуют друг с другом и с лидером, а также по тому, что они находят для себя интересным, а что — нет. Члены одной группы предпочитают рассказывать друг другу о том, что они видели во сне (если психотерапевт известен как специалист, занимающийся анализом сновидений), в то время как члены другой группы фокусируют свое внимание на обсуждении отношений друг с другом. Возможны самые разные варианты группового поведения, и все они отражают нормы и культуру группы.

Оценка групповой динамики предполагает рассмотрение группы в качестве социального организма, характеризующегося наличием лидера (лидеров), определенным статусом и ролями его членов, структурой, климатом, стандартами, давлением и коммуникациями (Durkin, 1964). Теперь мы более подробно рассмотрим лидерство, культуру группы и групповые роли. Эти понятия имеют определяющее значение в понимании групповых процессов и динамики.
&

Лидерство

Феномен лидерства можно понять, используя представление о социальных системах, в соответствии с которым лидерство связывают с ответственностью за определение целей и задач группы (Skolnick, 1992). Формулируя цели группы, психотерапевт определяет ее структуру, время и место проведения групповых сессий, их частоту, продолжительность, а также размер группы. После этого психотерапевт может сформировать группу и подготовиться к началу работы, решив, кто из пациентов может участвовать в психотерапевтическом процессе, с учетом обозначенных целей и задач психотерапии. С точки зрения системного подхода, можно сказать, что данный подготовительный этап групповой психотерапии связан с обозначением внешних и внутренних границ группы.
Обозначение внутренних границ группы включает определение основного характера взаимоотношений между членами группы, между ними и психотерапевтом, а также того, каким образом члены группы и психотерапевт смогут достичь поставленной цели. Многие условия оговариваются в групповом соглашении (см. главу 8), включая способ осуществления коммуникации (посредством слов, а не Действий), и затрагиваемый при этом уровень коммуникации — сознательный и/ или бессознательный. Также определяются границы между членами группы, подгруппами и между членами группы и психотерапевтом для того, чтобы сделать психотерапевтическое взаимодействие более эффективным. При этом формирование подгрупп необходимо обсуждать открыто. Один из важных аспектов подготовки группы к работе — объяснение психотерапевтом в беседе с членами группы того, что их опыт участия в групповом процессе будет отражать опыт повседневной жизни (Slater, 1966). Этот феномен описан и Герландом (Garland, 1982), который стремится внушить членам группы серьезное отношение к «отсутствию проблем». Термин «отсутствие проблем» в данном случае обозначает такое повторное «проигрывание» членами группы их проблемных отношений, которое может отличаться от предъявляемых ими при общении за психотерапевтической помощью жалоб либо, наоборот, их отражать.
Структура психодинамических групп предполагает парадоксальное сочетание директивности и недирективности со стороны лидера. Психодинамические психотерапевты обычно следуют за групповым процессом, а не пытаются его инициировать. Лидер использует свой авторитет для того, чтобы сформировать психотерапевтические границы и механизмы. Однако в ходе самой психотерапии он занимает недирективную позицию, способствующую проявлению регрессивных фантазий и проекций. Лидер становится «объектом» для фантазий членов группы. В соответствии с взглядами Вильфреда Биона (см. главу 2), аффективные реакции членов группы по отношению к психотерапевту включают зависимость, реакции бегства и борьбы или спаривания. Находясь в регрессивном состоянии, члены группы воспринимают лидера и реагируют на него двояко: он представляется им благожелательным/неблагожелательным, безупречным/отягощенным недостатками, всесильным/бессильным и всезнающим/ничего не знающим. Они взаимодействуют с психотерапевтом посредством проективных процессов, направляя на него такие сильные чувства, как ненависть, зависть или любовь. Роль психотерапевта заключается в том, чтобы удерживать (контейнировать) и анализировать (метаболизировать) эти сильные чувства с целью их психотерапевтического использования.
Важнейшая функция психотерапевта — поддержание надежных границ. Они должны быть достаточно гибкими для того, чтобы способствовать сохранению целостности группы, и вместе с тем быть не слишком проницаемыми, чтобы не ставить безопасность членов группы под угрозу. Как правило, внешние функции и структура группы не являются предметом для обсуждения. Психотерапевт предлагает членам группы текст соглашения с обозначенной в нем групповой структурой, которое они принимают как условие своего участия в группе. Хотя внешние обстоятельства могут привести к изменению соглашения, только психотерапевт определяет, допускать эти изменения или нет. Нормы и ценности группы меняются по мере ее созревания, и в более зрелых группах участники, как правило, подходят к определению групповых границ более свободно.
Ньютон (Newton, 1973) сравнивает роль психотерапевта с ролью отца, считая, что роль отца вызывает различные формы переносов и их сложное сочетание в группе. Ньютон полагает, что эта роль связана с умением психотерапевта формировать такие внешние границы группы, которые создают безопасное пространство для работы. Материнская же функция психотерапевта вызывает иные переносы и связана с тем, что одной из задач психотерапевта является динамическая оценка отношений между членами группы и между ними и психотерапевтом. Таким образом, групповая структура и динамика влияют на переносы, которые далеко не всегда определяются полом психотерапевта.
&

Групповая культура и нормы

С течением времени группа вырабатывает определенные способы разрешения конфликтов и выражения ее членами своих переживаний. В группе формируется определенная культура, регулирующая допустимые формы поведения, а так же формы выражения ими своих чувств и мыслей.
Так, например, две начинающие работать группы могут по-разному относиться к присоединению новых членов. Члены одной группы могут больше полагаться в этом вопросе на мнение психотерапевта, в то время как члены другой пред решать этот вопрос самостоятельно, независимо от психотерапевта. Таким образом, можно видеть две разные культуры: обе группы решают один и тот же вопрос, но каждая по-своему. Изучение групповой культуры позволяет понять, как члены группы взаимодействуют друг с другом и с психотерапевтом и как они относятся к группе в целом. Это также дает возможность изучить, каким образом группа организована. Каждая группа формирует определенные нормы — осознанные и неосознанные — относительно допустимых форм поведения. На их формирование оказывают влияние ожидания как членов группы, так и психотерапевта.
Поскольку психотерапевт регулирует границы группы и первым определяет цели и задачи ее работы (Astrachan, 1970), он во многом определяет и групповую культуру. Для тех психотерапевтов, которые фокусируют свое внимание на происходящем здесь и сейчас и связанных с этим чувствах членов группы, обсуждение детских впечатлений будет излишним. Поэтому члены группы вскоре перестанут говорить о своем детстве. Если же психотерапевт считает, что описываемые членами группы события их детства имеют метафорический характер, то он имеет возможность лучше понять отношения в группе. Такой психотерапевт будет с большим интересом относиться к рассказам членов группы о своем детстве, и поэтому, вполне вероятно, они поделятся с ним своими детскими впечатлениями. Другой психотерапевт может придавать большое значение особенностям психического развития членов группы, поэтому исследование их потребует от него глубокой работы с каждым из них. Поскольку психотерапевт в значительной мере определяет нормы группы, он может оказать большое влияние на способы взаимодействия членов группы, демонстрируя свою вовлеченность или невовлеченность в групповой процесс. Часто можно видеть диаметрально противоположные стратегии поведения психотерапевтов: одни из них обращают особое внимание на проявления переноса на лидера, тем самым давая членам группы возможность осознать свои фантазии; другие психотерапевты придают большее значение отношениям членами группы, что позволяет им развить социальные навыки и способность к использованию обратной связи, однако отодвигает на второй план работу с бессознательным (Klein & Astrachan, 1971). Работа обеих групп, проводимая психотерапевтами со столь различной теоретической ориентацией, может быть одинаково эффективной, несмотря на то что осуществляют они ее по-разному.
В то же время психотерапевт не является единственным лицом, определи групповые нормы и культуру. Члены группы постоянно влияют на них, что приводит к их изменению. Как правило, эти изменения весьма незначительны, поскольку после того, как групповые нормы сложились, радикально изменить их трудно. В своем исследовании Т-групп Либерман, Ялом и Майлз (Lieberman and Miles, 1973) обнаружили, что ожидания членов группы накладывают тельные ограничения на их поведение, в связи с чем изменить его в контексте реального внутригруппового взаимодействия весьма сложно. Более того, влияние членов группы на ее нормы в конечно счете ничуть не меньше, чем влияние психотерапевта.
Признание норм и культуры группы дает психотерапевту дополнительные возможности для изучения личностей членов группы и особенностей ее развития.
По мере формирования культуры группы в ней начинают действовать такие факторы, которые приводят к повышению групповой сплоченности либо к взаимному отчуждению членов группы. Привлекательность группы для ее членов и ощущение ими своей принадлежности к ее культуре определяются понятием группового сцепления (Day, 1981). Способность группы оказывать влияние на ее членов, а также их готовность идентифицироваться с ее ценностями и задачами тесно связаны с привлекательностью для них групповой культуры. К сожалению, групповое сцепление нередко рассматривается как статический феномен, хотя на самом деле оно является динамическим и подверженным изменениям. То, что делает группу привлекательной на начальном этапе ее развития (например, возможность обменяться впечатлениями о том, что произошло с членами группы за ее пределами), на более зрелых стадиях может вызывать у членов группы негативную реакцию. Важным фактором группового сцепления является базисное доверие и непричинение членами группы сознательного вреда друг другу, а также их готовность понять внутренний мир других людей и их отношения. Все это тесно связано с понятием «удерживающей среды» в индивидуальной психотерапии (Winnicott, 1965). Развитие группы отражается в развитии способности ее членов принимать индивидуальные различия, что, в свою очередь, повышает ее привлекательность. Члены группы учатся слушать рассказы других о своих чувств и впечатлениях, несмотря на то что это может отличаться от их собственных переживаний. Они начинают ценить свое участие в группе и могут задать себе вопрос: «Где еще я могу найти для себя возможность обменяться с другими людьми значимыми для меня чувствами и мыслями, проявить доверие к другим и почувствовать, что другие мне тоже доверяют?»

&

Роли

Руководитель предприятия нанимает работников и определяет круг их обязанностей. Эти обязанности связаны с определенными функциями, например фабричного рабочего, продавца, рекламиста и т. д. В начале психотерапии единственной четко обозначенной функцией (ролью) является функция психотерапевта. По мере развития группы у ее членов возникают такие функции, которые помогают сделать ее работу более эффективной. На это одними из первых обратили внимание Бен и Шитс (Benne and Sheats, 1948), описавшие три типа групповых ролей: роли, связанные с решением задач; роли, обеспечивающие порядок, и эгоцентрированные роли. Как и в работе, люди могут иметь способности к успешному исполнению каких-либо определенных ролей, согласующихся с групповыми нормами и культурой. Некоторые роля являются «назначаемыми», они могут расходиться с личными потребностями членов группы, но способствовать решению ее задач (Astrachan, 1970). При использовании понятия роли применительно к групповой психотерапии необходимо различать специальные функции пациентов в самой группе и те формы поведения, которые характерны для них в повседневной жизни. Тот факт, что распределение ролей в группе нередко так или иначе связано с присущими членам группы личностными особенностями, лишь еще больше запутывает ситуацию.
Рассматривая роли с точки зрения группы в целом, можно понять, что они не только удовлетворяют личные потребности членов группы, но и способствуют решению их общих задач. Некоторые роли помогают объединить усилия членов группы для решения той или иной проблемы, другие — поддерживать групповые нормы и культуру (Benne and Sheats, 1948). Для обозначения разных ролей используются те или иные специфические названия, отражающие связанные с ролями групповые функции. Мак-Кензи (MacKenzie, 1990) объединяет эти названия в четыре основные группы, соответствующие четырем ролям.

1. Структурная роль связана с обозначением групповых задач и обычно является ролью лидера.

Некоторые участвующие в групповой психотерапии лица с богатым опытом руководства могут успешно справляться с этой ролью, в то время как другие могут быть недостаточно эффективны (например, проявлять тенденцию к гиперконтролю или доминированию). Многие члены группы могут постепенно адаптироваться к лидерской роли и успешно использовать полученный ими опыт за пределами группы.

2. Люди, выполняющие социабельную роль, прежде всего ориентированы на межличностные отношения членов группы и связанные с этими отношениями чувства.

Эти лица регулируют аффективные проявления в группе и качество аффектов. Так, например, эмоции членов группы могут быть изменены или ослаблены с помощью юмора. Подобная функция может способствовать или, напротив, препятствовать эмоциональным проявлениям в группе. Бурно проявляемые эмоции порой приводят к разрушению группы или осложнению ее работы. Недостаток эмоций, наоборот, может привести к чрезмерной интеллектуализации. Члены группы, как правило, проявляют необходимый уровень эмпатии и способности к вербализации своих чувств. Кроме того, они нередко предлагают друг другу выражать свои чувства более непосредственно. Все это делает работу более эффективной. Тот член группы, которому свойственно скрывать свои чувства, может оказаться недостаточно успешным в этой роли. Тогда он вынужден взять на себя другую роль, например роль оппонента или «козла отпущения».

3. Роль отклоняющегося чаще всего ассоциируется с «козлом отпущения», что не может не вызывать сожаления, поскольку эта роль имеет большую ценность, обеспечивая возможность иного взгляда на ситуацию.

Играющий эту роль человек выступает в качестве оппонента и возмутителя спокойствия и часто бросает вызов групповым нормам и ценностям. Очевидно, что это присуще каждому человеку в той или иной степени. Тем не менее, включаясь в группу и принимая ее нормы и ценности, люди сохраняют приверженность своим собственным ценностям. Данная роль связана с психотерапевтической функцией, способствуя выявлению Иных точек зрения и несогласия с позицией большинства, а также выражению сложных чувств и мыслей. Группа вряд ли сможет чего-либо достичь, если все ее члены будут безропотно соглашаться друг с другом и мнением лидера. Однако эта роль таит в себе определенный риск для того, кто ее исполняет, поскольку этот человек может стать «козлом отпущения» и изгнан из группы. В результате этого группа лишится возможности работать со скрытыми или «неприемлемыми» чувствами и мыслями ее членов. В подобной ситуации лидеру может принадлежать важная роль в объяснении группе того, что «козел отпущения» выражает свойственные всем людям, но часто неприемлемые чувства. Кроме того, лидеру необходимо дать понять членам группы, что «козел отпущения» пытается по-своему защитить группу и помочь ей, хотя использует при этом не самые продуктивные способы.

4. Роль предупреждающего свойственна молчаливым людям.

Все мы имеем определенные секреты и чего-то боимся, пытаясь скрыть от окружающих предмет своих страхов. Это помогает понять основную функцию данной роли. Предупреждающий показывает возможность переживания чувств унижения и стыда, которые проявляются в межличностных отношениях. Хотя предупреждающий не столь часто, как отклоняющийся, становится «козлом отпущения» и изгоняется из группы, он тоже может оказаться в изоляции. Однако его присутствие в группе связано с важной функцией, поскольку помогает другим членам группы более свободно выражать переживаемые ими чувства вины и стыда, а также иные скрытые проявления своей личности.
&

Групповое развитие

Стадия 1: фаза формирования группы

Характерной особенностью фазы формирования группы является проявление индивидуальных реакций со стороны ее членов, связанных с разнообразными рабочими и эмоциональными аспектами этого процесса. Несмотря на индивидуальные особенности, все участники пытаются адаптироваться к основным правилам групповой работы. Они стремятся установить тот уровень взаимного доверия, при котором могут чувствовать себя в безопасности. Очевидно, что у каждого этот уровень свой. Основные темы групповой работы на этом этапе связаны с получением информации. Члены группы пытаются выяснить, есть ли среди них те, кто имеет представление о групповой работе. Они также обращаются к психотерапевту для того, чтобы понять, в чем будет заключаться групповая психотерапия. Когда им не удается это выяснить (а получить исчерпывающую информацию бывает вряд ли возможно), начинают проявляться защитные реакции на переживаемую членами группы фрустрацию. Фрустрация и противоречивый характер их переживаний вызывают усиление регрессивных тенденций. Вызванные этой ситуацией эмоции сопровождают их попытки сформировать такую группу, в которой они могли бы чувствовать себя в достаточной безопасности для продолжения работы.
Существует множество публикаций, посвященных этапу формирования группы. Ялом (Yalom, 1975) называет первую фазу фазой «ориентации, нерешительного участия и поиска смысла» (р. 303). Хилл и Грюннер (Hill & Grunner, 1972), Фрид (Fried, 1971) и Шутз (Schutz, 1958) подчеркивают первостепенную роль процесса включения в группу. Придерживающиеся психоаналитических взглядов авторы (Bennis & Shepard, 1956) обращают внимание на проблему зависимости, часто проявляющуюся на этом этапе. Северей (Savaray, 1975) указывает на сходство этой стадии с оральной фазой психосексуального развития. Дей (Day, 1981) подчеркивает то, что на данном этапе имеет место сочетание тенденции к зависимости с неизбежной борьбой пациентов друг с другом за доминирование. Слейтер (Slater, 1966) полагает, что основным источником переживаемого членами группы на этом этапе страха является возможный контроль со стороны группы и утрата ими своего независимого положения. Поэтому он считает вполне естественной реакцией возвеличивание лидера. Все авторы сходятся во мнении, что при образовании новой группы обязательно присутствует серия различных процессов.
Основной задачей членов группы на этом этапе является поиск методом проб и ошибок более целесообразного и безопасного поведения. Каждый решает эту задачу по-своему, исходя из имеющегося опыта, потребностей и внутрипсихических конфликтов. В то же время, поскольку члены группы являются представителями одной культуры, их реакции имеют нечто общее, так как у каждого есть тот или иной опыт участия в малых группах, включая семью, школу, церковь, работу и различные иные социальные группы.
В психоаналитической групповой психотерапии используется минимальный набор правил относительно того, как следует действовать на начальном этапе работы. В большинстве случаев, идет ли речь о формировании новой группы или о включении в группу нового члена, этот этап воспринимается пациентами как некое подобие встречи с незнакомыми людьми. Отсюда очевидна актуальность проблем взаимного доверия и безопасности.
Когда в задачу работы также входит взаимное раскрытие членами группы деталей (и секторов) своей биографии, требования взаимного доверия и безопасности достаточно высоки. Подобная откровенность сопряжена с открытием личных границ и необходимостью веры в то, что эти границы затем можно восстановить. Тем не менее, довольно часто члены группы испытывают страх того, что их личные границы, независимость и «я» будут утрачены в группе. Включение в группу сопровождается обострением внутрипсихического конфликта между потребностью в принадлежности к группе и связанным с этим отказом от определенных аспектов своей личности, с одной стороны, и желанием сохранить полный контроль над собой и связанными с ним чувствами изоляции и одиночества — с другой.
Переживаемая членами группы тревога еще больше усиливается относительной неструктурированностью и неопределенностью ситуации, предполагающей множество самых разнообразных возможностей и вызывающей регрессивные тенденции. Члены группы возвращаются к той стадии личностного развития, которая оказывается для них более значимой, в связи с чем характер их реакций в группе отражает успешное или неуспешное решение проблем соответствующей стадии. Регрессивные переживания в этой ситуации имеют большую ценность для психотерапевта и позволяют ему увидеть, каким образом члены группы справляются с возникшей тревогой.
Связанные с регрессом процессы содержат в себе возможности преодоления внутрипсихических конфликтов. Густафсон и Kynep (Gustafson & Cooper, 1979) полагают, что при включении в группу ее члены пытаются оценить ситуацию. Подобная проверка, включающая в себя как осознанные, так и неосознанные проявления, отражает переживаемую пациентами тревогу. Используя их, пациенты словно пытаются проверить, будет ли для них включение в группу, как и в раннем детстве или в последующем в отношениях со значимыми другими, сопряжено с переживанием психической травмы или нет. Пациенты не только пытаются это проверить, но и стремятся разрешить связанные с этими отношениями конфликты и установить новые отношения взаимного доверия.
Как правило, новые члены группы полагаются на психотерапевта, пытаясь понять, как им следует себя вести, о чем следует говорить и какое поведение считается в группе «хорошим». То же самое они пытаются определить в своих отношениях с другими членами группы. Наиболее характерными вопросами, на которые они стремятся (далеко не всегда открыто) получить ответы, являются следующие: «Какая информация наиболее верна? Представляет ли ценность прошлый опыт или мы фокусируем внимание лишь на текущем моменте? Какое отношение к происходящему здесь может иметь то, что происходит с нами за пределами группы? Можем ли мы поддерживать наши отношения, когда сессии заканчиваются? Уместно делиться с другими своими секретами?» Эти и многие другие вопросы обычно приводят к взаимодействию членов группы, обмену мнениями или даже конфликтам. Иногда это вызывает сильные эмоциональные реакции, и то, как группа на них реагирует, нередко становится частью групповых норм и дает весьма ценную информацию психотерапевтического характера. Некоторые члены группы оказываются не готовы к принятию выражаемых другими чувств гнева и предпочитают придерживаться следующего правила: «Давайте жить дружно и не ссориться». Другие же оказываются не готовы к сближению с окружающими и демонстрируют свою агрессивность. Может найтись такой член группы, который захочет играть социабельную роль, прибегая к шуткам всякий раз, когда возникает опасность конфронтации. Другие в этом случае могут попытаться сменить тему разговора. Если большинство членов группы принимает такие виды поведения как должное, это свидетельствует о том, что они стали частью групповых норм.
Пациенты не только задают вопросы, но и рассказывают о себе и делятся своими впечатлениями. Считая, что необходимо узнать друг друга как можно лучше, и в то же время испытывая тревогу из-за незнания, как это сделать, пациенты обычно пытаются «рассказывать свою историю» (нередко «рассказывают» ее не столько с помощью слов, сколько с использованием средств невербальной экспрессии), включая сообщение другим о том, что заставило их обратиться за психотерапевтической помощью, и о своих ожиданиях от нее. Нередко это принимает форму «круговой эстафеты», когда кто-то один выступает в роли «дирижера» описанного процесса. В силу конформных тенденций, пациенты редко отказываются рассказывать что-либо о себе группе. Они могут говорить о каких-либо неприятных для себя ситуациях в прошлом или настоящем. Нередко такие истории являются неосознанными метафорами, отражающими чувства, связанные с пребыванием в группе.
Как уже было сказано, члены группы проявляют свои чувства вербально и не-вербально. Психотерапевты с пониманием относятся к потребности пациентов «рассказать свою историю», однако использование одной лишь вербальной экспрессии зачастую связано с потерей важной информации о том или ином члене группы, касающейся его взаимодействия с окружающими. Многие в ходе такого взаимодействия демонстрируют характерные для них трудности и дизадаптивные способы поведения. Они не столько вспоминают те или иные эпизоды своей жизни, сколько заново их переживают. Так, например, один из пациентов может испытывать зависть к другому пациенту, чей рассказ вызвал в группе большой интерес, и поэтому выражать чувства неприязни, агрессии и соперничества либо занять отстраненную позицию. Такие реакции часто имеют неосознанный характер, однако их проявление в группе дает возможность для последующего осознания членами группы своего поведения.
Переживаемые членами группы на начальном этапе тревога и нерешительность также могут отражать их первый групповой опыт. Каждый из них, как и психотерапевт, сталкиваясь с неизвестной для себя ситуацией, ориентируется на собственные представления и фантазии и использует привычные для себя защитные механизмы. Это справедливо в отношении первой встречи членов группы. Поскольку новая группа еще не имеет никакого опыта совместного общения, ее члены часто полагаются лишь на свои фантазии. Выражая свои опасения, они получают первый опыт совместного общения и благодаря этому начинают ощущать свою вовлеченность в происходящее и чувствуют себя не так одиноко, как прежде. Вовлеченность в происходящее может явиться первым шагом на пути формирования группового сцепления. Это справедливо и для случаев, когда новые члены включаются в уже функционирующую группу, поскольку те, кто работал с самого начала ее создания, становясь свидетелями переживаемой новыми членами тревоги, вновь начинают ощущать ту тревогу, которую они испытывали в начале группового процесса. Кроме того, они могут испытывать тревогу, встречаясь с новыми людьми. По мере того как члены группы ставят друг друга в известность относительно переживаемых ими чувств, создается основа для продолжения работы группы в новом составе.
Важной задачей, которую необходимо решить членам группы в начале работы, является создание атмосферы доверия к себе и другим. Слейтер (Slater, 1966) отмечает, что группы переживают определенные циклы своего развития. Прохождение новых циклов сопровождается более глубоким отреагированием характерных для членов группы конфликтов. Однако прежде чем они решатся раскрыть неприятные для себя переживания, должна быть создана атмосфера высокого доверия. Некоторые пациенты, конфликты которых связаны с ранними этапами развития, жалуются на то, что не чувствуют достаточного доверия к окружающим, и когда им все же удается выразить свои чувства, у них возникает еще более сильная тревога. Участники группы выражают свои проблемы вербально и невербально.
Члены группы пытаются достичь состояния относительного комфорта для того, чтобы в нее включиться. Они стремятся сделать это «правильно». Однако вряд ли кто-либо включается в группу «неправильно», поскольку установленных стандартов нет и быть не может. Все, чтобы в ней ни происходило, становится частью групповой истории. Что бы ни предпринимал тот или иной пациент для «включения» в группу, клинически целесообразно, поскольку отражает его попытку чему-то научиться.

Задачи ведущего на стадии формирования группы:

Роль психотерапевта на начальном этапе так же, как и на других этапах группового развития, заключается в том, чтобы способствовать формированию групповых норм, тем самым помогая членам группы почувствовать себя более естественно и более активно включиться в процесс работы. Кроме того он должен помочь им лучше понять свои чувства, реакции, воспоминания и поведенческие особенности и благодаря этому решить межличностные и внутрипсихические конфликты.
Переход от данной стадии группового развития к следующей зависит как от психотерапевта, так и от всех членов группы. Включение никогда не бывает полным, поэтому различные события и стрессы могут привести к новому проявлению связанных с началом работы проблем. Тем не менее переход ко второй стадии происходит, когда проблемы доверия теряют свою остроту и когда большинство пациентов ощущают свою принадлежность к группе.
&

Стадия 2: реактивная фаза

Если на начальной стадии основной задачей было включение в группу и нахождение ее членами общих точек соприкосновения, то на второй стадии начинают проявляться различные реакции, связанные с принадлежностью к группе. Реактивная фаза связана с проявлением индивидуальности каждого члена группы. Это очень важно, поскольку, стремясь сохранить свою принадлежность к группе, они в то же время пытаются утвердить свое право быть самими собой. Члены группы активно реагируют на то, что происходит с ними во время сессий, на психотерапевта и друг на друга.
Эта стадия характеризуется бурным выражением эмоций и усилением различий в ощущении принадлежности к группе. Те нормы, которые сложились на предыдущей стадии, подвергаются проверке и изменяются. Проверяется и готовность членов группы следовать взятым на себя обязательствам. Именно на этой стадии бывают опоздания или пропуски сессий отдельными пациентами, а также выходы из группы или задержки с оплатой услуг психотерапевта. Профессионализм психотерапевта может ставиться под сомнение и подвергаться резкой критике. Выражение эмоций может быть настолько бурным, что членам группы подчас трудно думать логически; зачастую присутствуют искажения восприятия. Участники воспринимают взаимодействие в группе как слишком травматичное или жалуются на чрезмерный контроль и давление со стороны окружающих. Чувства гнева и грусти, являющиеся весьма характерными для нашей культуры, выражаются особенно активно.
Некоторые авторы (Gustafson & Cooper, 1979; MacKenzie, 1994) высказывают сомнение в том, что реакции протеста действительно характерны для этой стадии. Шутз (Schutz, 1958) замечает, что для данного этапа характерно стремление членов группы сохранить контроль над ситуацией, в связи с чем он называет ее «стадией власти». Те авторы (Savaray, 1975), которые проводят параллель между индивидуальным и групповым развитием, указывают на сходство данной стадии группового развития с анальной фазой, в частности обращают внимание на то, что в поведении членов группы отстраненность чередуется с бурными эмоциональными проявлениями. Такмен (Tuckman, 1965) называет эту стадию «штормовой».
Задачи данной стадии включают переход от ощущения своей причастности к группе к такому состоянию, когда это ощущение дополняется более четким ощущением членами группы собственного «я». Подобно детям, члены группы начинают реагировать так, словно хотят сказать: «Я сам!» Однако такие реакции вовсе не означают того, что пациенты перестали ощущать свою принадлежность к группе. Они пытаются лишь освободиться от чрезмерной идентификации с группой и с психотерапевтом. «Медовый месяц» завершился. Нормы группы начинают восприниматься как излишне жесткие. Участники пытаются утвердить свою индивидуальность и проверить, могут ли они нарушить или конструктивно изменить ее нормы. Другие воспринимаются так, словно не имеют каких-либо потребностей и воли, а являются только источником ограничений. Именно на этой стадии члены группы наиболее остро переживают представляемые ими в ходе дискуссий проблемы. Иногда это переносится очень болезненно, из-за чего многие пациенты жалуются: «Эта группа ничем не отличается от моей семьи» или «Какой толк оставаться в такой группе? Участники воспринимают мои рассказы здесь так же, как и люди, с которыми я сталкиваюсь каждый день!» Очень важно, чтобы психотерапевт напомнил членам группы, что происходящие изменения в их отношении к группе на этой стадии способствуют психотерапии, поскольку психотерапия более эффективна, когда члены группы переживают свои проблемы непосредственно в ходе группового взаимодействия.
Нередко после высказывания жалоб в адрес психотерапевта и группы по поводу того, что они не удовлетворили его ожиданий, тот или иной член заявляет о своем желании оставить группу. Весьма характерны следующие заявления: «Эта группа не поможет решить мои проблемы», «Все это так поверхностно — здесь не происходит ничего серьезного!» или «Эти люди совсем не такие, как я». Иногда психотерапевта обвиняют в том, что он некомпетентен, проявляет недостаточную вовлеченность в групповые процессы и недостаточно интересуется проблемами пациентов. Подобные высказывания не только отражают личные переживания членов группы, но и опасения группы в целом. Заявления о желании выйти из группы могут отражать весьма характерные для многих на этой стадии ощущения излишнего контроля со стороны и собственной беспомощности. Один из членов группы может обвинять других в том, что они занимаются обсуждением тривиальных и бессмысленных тем; заявления о намерении покинуть группу указывают на его желание контролировать ход сессий и изменить их направленность. Подобные заявления также могут быть попыткой проверить, насколько безопасно открытое выражение своих чувств. Однако временами такие высказывания становятся настолько частыми, что возникает ощущение распада группы.
Проявление в ходе психотерапии интериоризованных стилей объектных отношений позволяет членам группы лучше понять проблемы и задачи своего развития. Может присутствовать взаимосвязь между индивидуальным и групповым развитием, в связи с чем процесс индивидуального роста, стимулируемый на этой стадии протеста и дифференциации, становится очень значим для преодоления внутрипсихических конфликтов. Фрид (Fried, 1970) разделяет несколько форм гнева на этой стадии работы, одной из которых является реакцией на переживание Другими членами группы чувств разочарования и обиды. Другой формой гнева, являющейся на данном этапе весьма продуктивной, он считает «здоровую агрессивность», позволяющую человеку утвердить свою индивидуальность.
На этой стадии проявляются характерные для разных пациентов способы выражения гнева, освоенные ими самостоятельно или в процессе общения с другими. Иногда регрессивные процессы позволяют выявить те личностные проблемы некоторых пациентов, которые ранее были не видны. Такие пациенты могут становиться лидерами в групповых деструктивных процессах (Nitsun, 1996).
Не все пациенты готовы открыто выразить чувства протеста и гнева и утвердить свою индивидуальность. Для некоторых более характерны отстраненность, пассивность и подчинение воле других. Другие не способны использовать более активные формы выражения гнева и проявляют пассивно-агрессивные формы реагирования. Эти пациенты на данной стадии могут решить важные проблемы своего развития, вырабатывая способность более гибко сочетать гнев и настойчивость, отстраненность с компромиссом.
На состояние членов группы в стадии реактивной фазы оказывают влияние бурно протекающие групповые процессы. Чувства возмущения и враждебность могут исходить от одного или двух «трудных» пациентов, в то время как большинство других членов группы проявляют к ним достаточно миролюбивые чувства или досаду. Нередко «трудный» пациент озвучивает отрицательные переживания, которые испытывает не только он, но и многие другие, поэтому психотерапевт не должен думать, что те, кто молчат, не разделяют чувств, о которых говорит «трудный» член группы. Чувства враждебности могут быть усилены за счет того, что члены группы, отчуждая их от себя, проецируют их на кого-либо одного. Этот феномен именуется проективной идентификацией и позволяет понять, каким образом в группе могут проявляться «трудные» члены (Gans & Alonso, 1998).
Аналогичная ситуация возникает, когда большинство членов группы не принимают в себе чувства гнева. Для того чтобы сохранить видимость единства и тем самым избежать конфронтации и риска быть отвергнутым группой, те, кто это чувство принимают, ищут себе союзников. В этих условиях хорошо проявляются конформные тенденции в группе.
Вторая стадия также характеризуется усилением конфликтов в отношениях пациентов. Некоторые из них являются результатом проекции гнева, направленного на лидера, поскольку в нашем обществе выражение чувств враждебности, направленных на равных по статусу, является более допустимым, чем тех, которые направлены на социальные авторитеты. Иногда внутригрупповые конфликты связаны со стремлением членов группы обозначить свое главенство. Хотя с учетом культурных влияний участниками подобных конфликтов чаще становятся мужчины, внимательное наблюдение за ходом таких конфликтов позволяет увидеть, что они нередко инициируются женщинами. Кроме того, в силу происходящих в последнее время изменений гендерного поведения, сейчас женщины чаще становятся активными участницами внутригрупповых конфликтов.
Не все группы отличаются бурным отреагированием эмоций на второй стадии, так же как далеко не все дети в 2-летнем возрасте заслуживают названия «ужасный ребенок». Теории группового развития основаны на наблюдениях за наиболее характерными проявлениями во многих группах. Однако каждая группа представляет собой уникальное сочетание разных личностей, а потому решает задачи соответствующего этапа по-своему. Ее развитие невозможно описать с помощью некой общей схемы. Если на втором этапе в группе не происходит бурного выражения эмоций, психотерапевт может легко ошибиться, расценивая это как проявление грубых нарушений ее функционирования.
Тем не менее большинство групп в своем развитии переходит от стадии обмена мнениями и предложением советов к стадии, характеризующейся яркими эмоциональными реакциями. Таким образом, они переходят от состояния озабоченности включением в объединенную группу к состоянию, когда стремятся проявить свою индивидуальность и заявить о своих потребностях. В процессе взаимодействия друг с другом члены группы ведут себя более непосредственно, чем на предыдущей стадии. Это очень важно для того, чтобы группа стала более зрелой, и начали проявляться те лечебные факторы, которые связаны с самой группой, а не с влиянием психотерапевта.

Задачи ведущего в реактивной фазе  группы:

Задачи психотерапевта на этой стадии отличаются от тех, которые решались им на предыдущей стадии. Не только психотерапевт становится объектом критики: при попытке освобождения членов группы от того, что воспринимается как диктат группы, под сомнение ставится ценность всей групповой работы. Психотерапевт должен понимать это как отражение процесса развития и правильно интерпретировать реакции членов группы на групповые нормы. Последние же могут ассоциироваться с группой в целом, с лидером или с отдельными членами группы.
Следует помнить, что пациенты отнюдь не заинтересованы в разрушении группы, они лишь стремятся утвердить свою индивидуальность. Когда выразителем критики и недовольства становятся один или несколько членов группы, это чревато разрушением группы. В этом случае задача психотерапевта заключается в том, чтобы не поддаться искушению сконцентрировать все внимание на индивидуальной динамике и анализе переносов. Он должен попытаться выяснить настроение других членов группы и дать им возможность выразить то, что выражает «козел отпущения». Этим он поможет членам группы принять свои чувства.
Понимание поведения членов группы в контексте группового развития позволяет избежать фиксации на отдельных членах группы, которые в этом случае могут выступать в роли «козлов отпущения».
Независимо от опыта психотерапевта данный этап группового развития часто сопряжен с кризисом доверия. Гармоничная и доброжелательная группа внезапно превращается в место конфронтации и бурного выражения чувств, где авторитет лидера ставится под сомнение. Выражение участниками сильных чувств свидетельствует об успехе, а не провале групповой работы как для группы, так и для психотерапевта.

&

Стадия 3: зрелая фаза

Зрелая группа представляет собой эффективно функционирующее целое, ориентированное на решение определенных задач. В рамках используемой нами схемы эта стадия знаменует собой кульминацию групповой психотерапии. Члены группы взаимодействуют естественно и спонтанно и от сессии к сессии переходят с одной темы на другую. Лидерские функции выполняются теми членами группы, которые берут на себя решение важных задач. Индивидуальный рост членов группы проявляется в их способности исполнять разные роли. Они выражают и принимают сильные эмоции, не пытаясь при этом их блокировать. Члены группы способны гибко переводить фокус своего внимания с событий в группе на события вне группы, с личного материала — на общегрупповой. Возникающие в группе конфликты рассматриваются не только с точки зрения личного опыта, но и с позиций общегруппового опыта. Таким образом, работа приобретает подлинно общегрупповой характер.
Характеристики зрелой группы, приводимые разными авторами, отражают их теоретическую ориентацию. Описание Бионом (Bion, i960) рабочей группы очень напоминает зрелую группу. Некоторыми характеристиками рабочей группы является ориентировка на решение задач, способность членов группы к взаимодействию в ходе совместных действий, а также их способность соотносить свои действия и переживания с реальностью. Витакер и Либерман (Whitaker & Lieberman, 1964) считают, что зрелая группа складывается тогда, когда преодолевается фокальный конфликт: «В атмосфере безопасности пациент может предпринять усилия для того, чтобы проверить, имеет ли смысл и дальше использовать привычные для себя дизадаптивные способы поведения» (р. 166). Мак-Кензи (MacKenzie, 1994) указывает на снижение потребности членов группы в использовании стереотипных форм поведения и формирование системы «разделенного лидерства».
С точки зрения общей теории систем, зрелая группа характеризуется балансом открытости и закрытости своих границ (Durkin, 1981). Слишком открытые границы не могут в достаточной степени защитить индивида, а слишком закрытые границы не дают возможности для обмена информацией и чувствами. Дуркин (Durkin, 1981) подчеркивает, что использования системных представлений недостаточно и что они должны быть дополнены психодинамическим пониманием личности. В своей более ранней работе, анализируя различия между аналитической ситуацией и повседневной жизнью, она подчеркивает то, что в первом случае внешняя реальность почти полностью игнорируется и основное внимание обращается на переносы, в то время как в повседневной жизни переносы никогда не становятся предметом анализа и все внимание человека направлено на его взаимодействие с реальностью (Durkin, 1964). Групповая психотерапия занимает промежуточное положение между этими двумя ситуациями, поскольку реальность так или иначе присутствует, однако не столь явно, как в повседневной жизни. Проявления переносов также имеют место и могут стать предметом для анализа. С точки зрения развиваемых Дуркин представлений, зрелая группа характеризуется возможностью свободного взаимодействия членов группы, совершаемого в безопасной атмосфере, причем подобное свободное взаимодействие является основой для проявления разнообразных защит и переносов, которые затем могут быть проанализированы и осмыслены.
Густафсон и другие ученые (Gustafson et al., 1981), основываясь на выделенных Малером, Пайном и Бергманом (Mahler, Pine and Bergman, 1975) стадиях отделения и индивидуализации, высказывают предположение, что зрелая группа похожа на встающего на ноги малыша: члены группы периодически обращаются за поддержкой и одобрением к лидеру, однако они уже способны действовать самостоятельно и постепенно делают это все более успешно. Кроме того, по их мнению, признаком зрелой группы является способность членов группы принимать разные точки зрения и амбивалентные чувства.
Дей (Day, 1981) считает, что зрелая группа характеризуется взаимным доверием и уважением членов группы. Участники стремятся лучше понять друг друга и свои отношения с другими пациентами и психотерапевтом. Кроме того, у них развивается способность не только переживать связанные с переносом чувства, но и осознавать их. Берман и Вейнберг (Berman & Weinberg, 1998) рассматривают особенности зрелой группы с точки зрения представлений об индивидуальном развитии и связанных с ним процессов символизации, интернализации и контейнирования, а также с учетом развития способности к взаимодействию с другими и процессов дифференциации и индивидуализации.
Герланд (Garland, 1982) определяет один из аспектов рабочей группы как соотносящийся, по его мнению, с тем, что ее члены постепенно теряют интерес к решению проблем, которые были актуальны для них в начале психотерапии, и проявляют большую заинтересованность в групповом взаимодействии, которое первоначально не связывалось ими с проблемами. Благодаря этому пациенты начинают постепенно осознавать то, что те аспекты своих отношений в повседневной жизни, которые первоначально не рассматривались ими как проблемные, на самом деле имеют тесную связь с их основными проблемами.

Принимая во внимание все перечисленные представления, остановимся более подробно на некоторых особенностях рабочей группы.
1. Зрелая рабочая группа характеризуется повышением значимости роли внутригрупповых реакций и взаимодействий, выступающих в качестве основного фактора научения и психотерапии. У членов группы развивается ощущение преемственности опыта, они начинают связывать текущие события в группе с прошлыми, а также видеть повторяющиеся паттерны в своем поведении и поведении других.
2. Несмотря на первоочередную значимость внутригруппового взаимодействия, У членов группы вырабатывается способность гибко соотносить его с тем, что происходит в их жизни за пределами группы. Кроме того, у них формируется навык дифференцировать те случаи, когда обсуждение событий вне группы отражает сопротивление, а когда это является частью психотерапевтического процесса. С целью прояснения значимых для себя моментов члены группы предлагают группе тот или иной связанный с внешними событиями материал. Так, например, озабоченный своими отношениями с важным для себя человеком член группы может получить определенную помощь со стороны других в понимании своих проблем, если присутствующие попытаются связать его изложение ситуации с наблюдаемыми ими особенностями его поведения в группе.
3. В зрелой группе ее участники устанавливают с психотерапевтом более коллегиальные отношения. Хотя психотерапевт воспринимается как авторитет и специалист в своем деле, он уже не наделяется магическими характеристиками. Иными словами, члены группы устанавливают с ним такие психотерапевтические отношения, которые предполагают реалистическую оценку его качеств и убеждение в том, что он является партнером в психотерапевтическом процессе. Хотя переносы по-прежнему имеют место, члены группы помогают друг другу создать более объективную картину отношений друг с другом и с психотерапевтом.
4. У членов группы формируется уверенность в своей способности справляться с тревогой и анализировать свои проблемы самостоятельно. Они уже не воспринимают психотерапевта как единственный источник помощи, поддержки и понимания. Они начинают сознавать, что аффективно насыщенное взаимодействие не приводит к каким-либо тяжелым последствиям и что они могут самостоятельно регулировать уровень своего включения в подобное взаимодействие. Члены группы в большей степени доверяют своей способности спонтанно включаться в процессы аффективного отреагирования в ходе сессий, не слишком заботясь при этом о приличиях и рациональной обоснованности своих реакций. Иногда им трудно выносить некоторые эмоциональные реакции окружающих, однако эти ситуации используются для того, чтобы еще лучше понять самих себя. Участники обретают способность дифференцировать естественное выражение сильных чувств и агрессивные действия с намерением причинить кому-то вред.
5. Благодаря полученному опыту члены группы начинают лучше понимать как достоинства, так и недостатки друг друга. Их сострадание и терпение при этом базируются на знании воздействующих на каждого из них неосознаваемых факторов, которые также могут влиять и на их отношения. Члены зрелой группы осознают, что самые малопривлекательные проявления личности каждого из них зачастую являются отражением защитных механизмов, позволяющих им справиться с тревогой и душевной болью, и совсем не обязательно свидетельствуют о психической патологии. Члены группы начинают с большим уважением и пониманием относиться к проявлениям бессознательного, даже если им не известен его источник, а также пытаются понять поведение друг друга и свое собственное. Аналогичным образом они с пониманием и уважением относятся к сильным и слабым сторонам психотерапевта, и их эмоциональные реакции на него носят более контролируемый характер.
6. И, наконец, члены группы начинают понимать, что любое взаимодействие в группе включает два компонента — межличностный и внутрипсихический. Они приходят к выводу, что поведение людей зачастую имеет более глубокий личностный смысл, чем кажется на первый взгляд, и что одинаковое поведение разных людей может иметь совершенно разный смысл. Они пытаются реагировать на поведение друг друга двойственным образом — как его реципиенты (внешние наблюдатели) и как «эмпатические слушатели», стремящиеся увидеть в любом поведении личностный смысл (внутренние наблюдатели).

Задачи ведущего на 3 стадии групповой динамики -в зрелой группе:

В зрелой группе психотерапевт решает ряд новых задач. Если использовать аналогию с родителем и ребенком, можно сказать, что психотерапевт должен давать членам группы возможность экспериментировать, не вторгаясь при этом в их деятельность. Кроме того, данная стадия группового развития является испытанием зрелости самого психотерапевта, причем не столько его способности отказываться от излишнего контроля над групповым взаимодействием, сколько способности справляться с чувством зависти (Stone, 1992a). Когда члены группы делятся своими впечатлениями от наиболее ярких и интимных моментов работы, возникающие реакции контрпереноса могут быть серьезной проверкой способности психотерапевта оставаться в рамках своей роли.
&

Стадия 4: фаза терминации

Когда групповая психотерапия ограничена во времени, последние встречи группы посвящены исключительно завершению работы. Даже в тех группах, члены которых не говорят о завершении работы, мы должны помнить о том, что групповое развитие, так или иначе, приводит к завершению работы. При работе с неограниченными во времени психодинамическими группами терминационная стадия наступает, когда тот или иной их член решает покинуть группу.
Связанные с терминацией и прощанием переживания бывают весьма сложными как для тех, кто оставляет группу, так и для тех, кто в ней остается (включая психотерапевта). Терминация сопряжена с переживанием душевной боли или радости и никого не оставляет равнодушным.
Одним из важнейших проявлений зрелой группы является успешная терминация. В начале работы члены группы опасаются, что она не будет достаточной эффективной. Действительно, первые терминации обычно можно трактовать как неудачу, поскольку они связаны с преждевременным выходом из группы отдельных членов. Обычно требуется достаточно длительное время, прежде чем участники смогут успешно завершать свою работу в группе, оставляя ее с чувством удовлетворения. Нередко оставшиеся в группе пациенты долго вспоминают такого человека, и его пример помогает им справиться с сомнениями и страхом неэффективной психотерапии. Зрелые группы почти всегда имеют опыт по крайней мере одной успешной, по мнению большинства их членов, терминации.